Я всегда казался себе излишне драматичным, чувствительным и даже циничным. Когда я был подростком, я вовсю трубил о том, что все люди – это мусор, что жизнь бессмысленна и что в будущем нас ждёт только страдание. Другими словами, я был классическим angsty-тинейджером, которому очень хотелось быть как можно более энгсти. Я писал стихи о смерти, ругался на несправедливость судьбы и закрывался от всего мира. Сейчас уже стыдно красить ногти в чёрный цвет и хвастаться суицидальными наклонностями, но что делать с мировоззрением, которое, чёрт бы его побрал, отказывается меняться? Да и как ему меняться: будучи сопляком, размазывающим свои нюни по цифровым дневникам и вопящем о неразделённой любви, я считал идиотами всех сверстников и заводил дружбу с людьми намного меня старше. Я верил, что вот они – свободные души, которым никто не указ, которые могли делать татуировки и игнорировать предписания «нормалов». К сожалению, прошло время, и вот теперь я старше тех седовласых мудрецов, которые делились своим опытом в аське. Я тоже обрёл кое-какие знания, и чёрт бы их побрал, эти знания! Теперь я знаю, что «взрослых» не существует, и что возраст отупляет. Нет свободы, есть обязательства, нет манер, есть ощущение безнаказанности, и нет здравого разума – есть принципы. Взрослые люди верят в мифического бога, целуют иконы, сдирают с лица маски и горделиво не пристёгивают ремни. Они заводят детей, чтобы двадцать лет указывать им на все их недостатки. А мне почему-то кажется, что умнее, чем в 16 лет, мы уже не будем. В 16 лет мы были готовы послать всё это к чёрту, а теперь мы боимся всего. Боимся того, как на нас посмотрят те, кого мы презираем, и того, что принесёт следующий день.